Уильям Шутц был практикующим психологом, преподавал в университетах Тафтс и Гарвард. В 1960-х он переместил свою практику в институт Эсален, центр личностного роста и исследования человеческого потенциала, расположенный на побережье Калифорнии. Он был автором ряда книг, включая «Радость: расширяя человеческое осознавание» (1967) и «Глубокая простота» (1979).
Доктор Шутц узнал о работе М. Фельденкрайза в Израиле и встретился с тем в конце 60-х. Шутц стал его сторонником и важным спонсором и в том числе его заслугой стал первый визит М. Фельденкрайза с целью преподавания метода в США в 1972 году в Эсален для проведения месячного курса.
Данная статья основана на дискуссии/интервью между Шутцем и Фельденкрайзом в 1976 году для радиошоу Новые Измерения, популярной программы, посвященной холистическому подходу и альтернативным подходам в медицине.
Фельденкрайз: Жизнь — это движение. Если мы действуем, мы движемся, мы существуем. Если мы не движемся, мы мертвы. Поэтому тело, которое не движется, не живая материя. Однако живое тело не может двигаться само по себе. На самом деле если мы создадим тело с наилучшим возможным скелетом, лучшими мышцами, которые мы могли бы найти, и соединим их вместе, мы получили бы тупую вещь, которая не могла бы стоять на ногах и миллионной доли секунды. Она бы упала, потому что у нее нет мозга. Итак, мозг и разум являются настолько же частями нашей материальной структуры, как кости и мышцы.
Однако, функционирование мозга довольно отличается от функционирования скелета и остальных частей материальной структуры. Структура и функция должны соответствовать друг другу во всяком живом организме. Самым важным аспектом функционирования является то, что делает разум, что делает мозг. Кто когда-либо наблюдал разум без мозга? Мозг — это материальная поддержка разума, также как тело — это материальная поддержка мозга.
Представьте себе, что мы создали машину, которая включает в себя скелет, мышцы, органы, а также мозг. Будет ли такой мозг разговаривать по-английски или по-турецки? Он вообще не будет знать, как говорить.
Сможет ли такой мозг читать, решать математические проблемы, слушать или создавать музыку? Сможет ли он придумать компьютер или микрофон? Безусловно, нет. Когда мозг приходит в мир, он способен делать только то, что может делать мозг животного: обеспечивать дыхание, пищеварение, автоматические процессы тела. Все остальное, как следует обращаться с окружением, в которое попал человек, мы должны «записывать» в мозг. В начале мозг даже не знает как стоять. Он не может читать или свистеть, отбивать чечетку, кататься на скейте или плавать. Мозг должен быть отрегулирован и должен создать связи для того, чтобы полностью функционировать.
Представьте себе, что я смотрю на микрофон. Когда мои глаза смотрят на него, я идентифицирую изображение. В действительности в моем мозге нет изображения микрофона. Изображение микрофона существует на моей сетчатке глаза. Затем, с сетчатки изображение с каждого глаза разделяется на две части и проектируется на четыре различные части коры головного мозга, у которой нет реального изображения микрофона. Однако функция зрения вызывает в моем разуме ту вещь, которую я вижу глазами. Мозг проходит через определенное обучение, которое «вписывает» его в объективную реальность. Реальность, таким образом, включает в себя окружение и само тело.
К примеру, ребенок не может переплести пальцы до первого года своей жизни. Каждый новорожденный должен исследовать и изучить свое тело. Разум постепенно развивается и начинает программировать функции мозга. Мой взгляд на разум и тело затрагивает тонкий метод «перепрограммирования» структуры всего человеческого существа для того, чтобы человек стал хорошо функционально интегрирован, что означает делать то, что человек хочет. Каждый человек имеет выбор для «программирования» тела определенным образом. Однако то, как мы совершаем такое обучение сейчас, является очень поверхностным; это приводит к тому, что практически все оказываются отчуждены от своей собственной способности быть чувствительными.
Наиболее важно не то, что мы изучаем, но как мы обучаемся. На каком языке мы начинаем говорить после рождения? Естественно на языке, на котором говорят, когда мы родились. Поэтому мы оказываемся запрограммированы теми обстоятельствами, в которых нам довелось родиться, не по нашему выбору, не в соответствии с нашими способностями или талантами.
Каждый язык включает культурные традиции и отношения, накопленные за тысячи лет развития. Как следствие, этот язык прививает нам множество понятий, которые нам не нужны, но мы их принимаем просто потому, что мы выучили язык. Мы изучили немало старых, не имеющих смысла, вещей, которые увековечили себя. Очевидно в таком случае, что когда мы обучаемся, мы можем научиться чему бы то ни было неправильно. Каждый человек рождается как гуманоид, животное человека. Новорожденный может глотать, сосать, переваривать, выделять отходы и сохранять температуру тела как и всякое другое животное. Что отличает нас от животных, так это то, что гуманоиды могут развиться в Homo sapiens, людей с умом, знанием и осознаванием.
Шутц: Ваш метод я называю методом, ориентированным на самого себя, в противовес гуру-ориентированным методам. Когда я выполнял некоторые из ваших уроков, возник один конкретный пример. Проблема была в том, как расположить мои стопы, чтобы я чувствовал себя наиболее удобно. Вы сказали мне расположить их очень близко вместе и почувствовать насколько это комфортно, затем расположить их очень далеко и также почувствовать, насколько это комфортно, и передвигать их до тех пор, пока я не найду лучшее положение для себя. То, что я чувствовал как наиболее удобное положение, и было правильным положением. В то же самое время я проходил через тренинг Arica, который я считаю гуру-ориентированным подходом. Оскар Ихазо — это гуру, и его последователи делают то, что он говорит. Я выполнял схожее движение и там, но существовало правило, что необходимо расположить ноги друг от друга на расстоянии локтя. Если вы этого не выполняли, инструктор подходил к вам и говорил, что так неверно и что вы не поняли. То, что было «правильным» там зависело от того, насколько я запомнил слова инструктора, в противовес тому что я чувствовал сам.
Фельденкрайз: Я никогда не принуждаю никого принимать мою точку зрения. Я никогда не сказал бы: «Это правильно» или «Это неправильно». Для меня нет ничего правильного. Однако, если вы делаете что-то и не знаете, что вы делаете, это неправильно, для вас. Если вы знаете, что вы делаете, тогда что бы вы ни делали, вы правы. Как люди, мы обладаем своеобразной способностью, которой нет у других животных, знать, что мы делаем. Поэтому у нас есть свобода выбора.
Представьте себе, что вы помещаете стопы на расстоянии, которое я считаю неправильным. Почему я посчитал бы его неверным? Не потому, что я считаю, что дистанция между ними должна быть строго определенной, а потому что я чувствую, что вам на самом деле неудобно и вы никогда не представляли, какая дистанция необходима для того, чтобы вам было удобно. Вы не очень озабочены тем, удобно вам или нет. Если вы очень скромны или вы девушка-девственница, вы держите ноги вместе потому что так считается «приличным». Если вы хвастливый экстраверт, желающий показать насколько вы важны и свободны, вы откроете ноги слишком широко. Слишком широко для кого? Не для меня. Я не говорю «это правильно» и «это неправильно». Я говорю, что если вы знаете, что вы держите ноги вместе потому что вы скромны и вам неудобно раскрывать их, в этом нет вреда. С моей точки зрения это правильно. Делайте, как вам нравится. Я здесь не для того, чтобы говорить вам, что делать. Я здесь только чтобы показать, что вы должны делать то, что вы знаете, как делать. Однако, если вы в действительности не знаете, что вы держите свои ноги таким образом и вы считаете, что все люди должны держать ноги вместе, и вы фактически не можете их раскрыть, не потому что ваша анатомия или физиология не позволяют вам, но потому что вы настолько не осознаете, что они могут быть открыты, вот это неверно.
Шутц: Я вспоминаю пример из одного из уроков, который я брал у вас, где это было проиллюстрировано. Мы следовали ряду инструкций и один человек из класса не сделал так, как вы сказали. Вместо того, чтобы отругать его, вы попросили остальных в классе сделать так, как он сделал, затем сделать так, как вы сказали, и решить для себя, какой из способов был наиболее удобным. Такой процесс помог нам увеличить наше осознавание того, что на самом деле было более комфортным.
Фельденкрайз: В этом примере есть еще кое-что. Моя мысль состояла в том, что я сказал нечто и большинство людей выполнили указание определенным образом. При этом один человек интерпретировал эти слова совсем по-другому. Возможно, что он идиот, что он не может понять то, о чем я говорил. Может быть. Однако, я не думаю, что он идиот, вместо этого он настолько далек от того уровня функционирования, о котором я прошу, что он не смог понять то, что я имел в виду. Все остальные выполнили инструкции, как я просил. Я говорю им: «Посмотрите, как делает то же самое вот этот человек. Может быть он прав; возможно так и нужно делать. Можете ли вы выполнить движение как он?» Да, все могут. «Можете ли вы сделать также как и раньше?» Да, они все могут, но он может выполнить движение только своим способом; он не может сделать как все остальные.
Итак, у них есть свобода выбора между двумя действиями, а у него нет, он не может изменить этого. Он не знает, что он делает; он не может делать то, что он хочет.
Такая техника позволяет вам взглянуть на то, что делает этот человек; позволяет ему взглянуть на самого себя. Я могу сказать ему: «Смотри, ты сделал это по-своему. Может быть, ты прав. Эти люди могут сделать также, как и ты, или могут сделать по-другому, но у тебя нет выбора. Ты — компьютер; они — люди. У них есть свободная воля; у них есть выбор. У тебя нет. Теперь сиди и смотри. Видишь?» Смотря на то, как другие имитируют его, он внезапно понимает, что не знал, что он делал. Как только он это понимает, он выполняет движение также как остальные. Обучение занимает 10 секунд. Он восстанавливает свою свободу выбора и человеческое достоинство.
Поймите, что есть два вида обучения. Один вид подобен занесению вещей в память — например, можно взять телефонную книгу и выучить ее наизусть, или с помощью анатомического атласа изучить, где прикрепляется какая мышца. Это обучение не зависит от времени или опыта. Вы можете выполнить его в любое время.
Но допустим вы хотите научиться играть на пианино. Каждый раз, когда вы начинаете учиться, вы говорите: «Хорошо, я не играл на пианино в детстве. Сейчас будет тяжело начать и вообще какой смысл играть на пианино? Я ученый; я ведущий на радио. Зачем мне играть на пианино? Если мне понадобится, я могу послушать, как кто-то играет на пианино в записи». Но для некоторых людей, как например Иегуди Менухина или Владимира Хоровица, создание музыки более важно, чем ваше радио или ваша наука. Они учатся такому типу обучения, которое практически лежит за границами личного выбора. Вы можете выучить телефонный справочник, если хотите, или не выучить, если не хотите; и вы можете изменить ваше мнение. Но есть обучение, в котором у вас нет возможности выбора, и это обучение скрыто в естественных законах, которые создали наш мозг и нашу нервную систему, тело и мышцы. Эти законы включены в космические законы вселенной. Они настолько точны и последовательны, что у вас нет выбора, в каком порядке вам придется их изучить. Они должны быть выучены в определенном порядке; без этого вы не станете нормальным человеком. Вы будете или хромым, или аутичным ребенком — кем-то ненормальным. Почему вы не можете обучить годовалого ребенка держать ручку и писать? Ребенок не может писать, пока у него не разовьются соответствующие возможности.
Видите, есть такой вид обучения, который происходит с развитием. Вы не можете кататься на скейте до того, как научитесь ходить, неважно насколько вы умны, даже если вы гений. Вы должны сначала научиться ходить. Вы не можете ходить до того, как научитесь ползать. Если вы учитесь ходить до того, как вы начнете ползать, вы будете хромать. Вы не можете научиться говорить до тех пор, пока вы не будете стоять вертикально. Знаете почему? В человеческой нервной системе каждая часть начинает функционировать одна за другой, последовательно.
Функционирование помогает развитию на каждой стадии, когда новая часть мозга начинает играть доминирующую роль и меняет весь способ функционирования. Этот тип обучающего процесса должен происходить на своей собственной скорости. Мы не можем на него влиять. Однако, так как это обучение происходит под влиянием человека, оно может быть выполнено не так, как его задумывала природа. Мой способ обучения, мой способ работы с людьми, заключается в том, чтобы находить для определенного человека, который этого хочет, какого рода достижения возможны для этого человека. Люди могут научиться двигаться, ходить и стоять по-разному, но они прекратили попытки, потому что они думают, что уже слишком поздно, что процесс обучения завершен, что они не могут научиться чему-то новому, что у них нет времени или способностей. Вам не нужно возвращаться назад в состояние новорожденного для того, чтобы функционировать должным образом. Вы можете в любое время вашей жизни «перепрограммировать» себя, при условии, что я смогу убедить вас, что в вашей системе нет ничего постоянного или компульсивного, за исключением того, что вы сами считаете постоянным в ней.
Я не лечу пациентов. Я даю уроки, которые помогают людям узнать о самих себе. Обучение происходит за счет опыта, получаемого в результате манипуляций. Я не лечу людей, не излечиваю их и я их не учу. Я рассказываю им истории, потому что я верю, что обучение — это самая важная вещь для человека. Обучение должно быть приятным, замечательным опытом. Очень часто в процессе урока я говорю: «Приостановитесь. Очень многие из вас выглядят такими суровыми, как будто вы пытаетесь делать что-то сложное, ужасное, неприятное для вас. Это значит, что вы устали, что вы не понимаете больше. Сделайте перерыв, пойдите выпейте кофе. Или позвольте мне рассказать вам историю, чтобы я мог увидеть блеск в ваших глазах и улыбку на лице, тогда вы будете слушать и обнаружите, что то, что я говорю, важно для вас».
Шутц: Для меня это очень важно, но это не самое главное из того, что вы делаете. Вы говорите и высказываете эти мысли, но самое важное это то, что происходит с вашими руками. Наблюдать за уроком Фельденкрайза для меня — это «медитация». Это очень тихий и чувствительный процесс, и именно в руках все и случается. Происходит коммуникация тела и мозга без каких-либо слов, через руки. Объяснение обычно следует позже.