Предисловие автора: данное представление идей и техник метода Фельденкрайза взято из двух эссе «L’expression corporelle» и «Разум и тело». Кроме того в нем используются отрывки из интервью Фельденкрайза с Ричардом Шехнером и Элен Шехнер в Тель-Авиве в июне 1965 года. Фельденкрайз использует взаимозаменяемо термины «образ тела» и «образ себя»; он утверждает, что нет действительного разделения между «мной» и «телом-разумом». В интервью делается упор на точное использование этих терминов. Безусловно, данное изложение не является очень кратким. Также в данном тексте не приводились какие-либо данные для подтверждения изложенных положений. Знания и практика Фельденкрайза применимы в театральном обучении, и хотя Фельденкрайз не ссылается на это в данном интервью, он работал с театром Хабима в Израиле.
Единство тела и разума
Фельденкрайз: Моим фундаментальным убеждением является то, что единство разума и тела — это объективная реальность, что эти сущности не просто связаны друг с другом тем или иным образом, а неразделимое целое. Если описать это более четко: я убежден, что мозг не может думать без моторных функций. Вероятно, последовательное формирование языка определяет последовательное рождение наших мыслей.
Позвольте мне обосновать:
-
У нас занимает дольше времени подумать о числах с 20 до 30, чем от 1 до 10, хотя цифровые интервалы одинаковы в обоих случаях. Разница лежит в том, что время, в течение которого мы будем думать о числах, пропорционально тому времени, которые необходимо чтобы прошептать соответствующие числа вслух. Это свидетельствует о том, что в данном процессе мы в действительности задействуем вокальный аппарат. Таким образом, одна из самых абстрактных вещей неразрывно связана с мускульной активностью. Большинство людей не может четко мыслить без мобилизации моторных функций мозга в степени, достаточной для того, чтобы осознать паттерны слов, представляющие соответствующие мысли.
-
Макулярное зрение — четкое, ясное зрение — ограничено очень малой областью в каждый момент времени. Чтобы ясно воспринять содержимое того, что мы видим во время чтения, мы затрачиваем время, необходимое, чтобы мышцы глаз просканировали соответствующую область. Здесь опять же мы видим функциональное единство восприятия и моторной функции.
-
Рассмотрим чувства детально. Я могу чувствовать радость, злость, страх, отвращение. Если кто-либо видит меня, он может распознать те чувства, которые я испытываю. Что происходит первым: моторный паттерн или чувство? Я хотел бы специально обратить внимание, что это одно и то же. Мы не можем осознать чувство до того, как оно будет выражено в виде моторной мобилизации, и поэтому нет чувств, если нет состояния тела.
Шехнер: Идея двойственности настолько сильно внедрена в театре и актерском мастерстве, что ее очень трудно выкорчевать оттуда. Можете ли вы объяснить основания вашей уверенности в единстве тела и разума, ее источники и что следует из подобного мышления?
Фельденкрайз: О, это очень, очень длинная история. У меня на эту тему десять лекций, показывающих, что у нас нет реальных оснований рассматривать двойственность [тела и разума], кроме как в силу привычки. Еще никто не выполнял психоанализ подсознания или сознания без того, чтобы телом человек не присутствовал с вами. Вы не можете сделать анализ успешным без изменения выражения лица; это значит, что мышцы при этом также будут задействованы.
Шехнер: Но люди, придерживающиеся идеи дуальности, говорят о том, что существует взаимоотношения между разумом и телом, но они не идентичны.
Фельденкрайз: Я также говорю, что нет идентичности. Я говорю, что есть только одна сущность. Существует функционирование нервной системы внутри, и это функционирование имеет два аспекта. Если вы слушаете кого-либо, вы видите моторный аспект и также воспринимаете психический аспект (содержание слов). Позвольте мне повторить, что состояние коры головного мозга напрямую и четко видно на периферии через отношение, осанку и конфигурацию мышц, все они связаны.
Любое изменение нервной системы ясно транслируется через изменение отношения, осанки и состояния мышц. Это не два состояния, а два аспекта одного и того же состояния.
Шехнер: Как вы пришли к своему методу?
Фельденкрайз: В молодости я играл в футбол и порвал крестообразную связку. Позже оказалось, что в сложные моменты моей жизни, во время вторжения немцев во Францию и так далее, колено беспокоило меня и опухало почти каждый день; я не мог ходить. Спустя несколько лет я пошел к хирургу. Он осмотрел колено, посмотрел на рентген и сказал: «Тебе нужна операция. Ты не можешь просто так продолжать». Я спросил, есть ли вероятность, что операция не будет успешной. Он ответил, что шансы пятьдесят на пятьдесят. Я сказал: «До свидания, я не буду ее делать». Он сказал, что я не смогу продолжать жить с таким коленом.
Шехнер: Что вы сделали?
Фельденкрайз: До того, как у меня начались проблемы с ногой, у меня был тридцатилетний опыт жизни с моим коленом. Я долгое время использовал его правильно, но в конце концов забыл этот старый, хороший способ.
Шехнер: Поэтому вы внимательно восстановили свои движения?
Фельденкрайз: Да, это было настоящее открытие. Я обнаружил, что пытался жестко ставить ногу на землю, что боялся подвернуть колено. В действительности я подворачивал его, но не осознавал это. Я начал использовать колено правильным образом и понял, что так легче.
Шехнер: И это привело вас к идее образа себя?
Фельденкрайз: Нет, я не думал об образе тела изначально.
Шехнер: Как вы пришли к этой идее?
Фельденкрайз: после того как я вылечил свое колено, я подскользнулся на банановой кожуре и все мои усилия пошли прахом. Это было шоком, потому что до того момента я думал, что я делал только то, что сам решал делать. Тогда же я обнаружил, что в момент падения я забыл о своей теории и сделал все неправильно. Я подскользнулся, как сделал бы любой нормальный человек. Для меня было новостью, что во мне происходило что-то несмотря на мое осознавание, несмотря на мои собственные решения.
Я понял, что я двигался без знания о том, что я делал. Я сам причинил себе проблемы. Потом я увидел, что большинство людей не знают, что они делают; они просто не знают, что они не знают. Я прочитал множество книг по физиологии и психологии и к моему громадному удивлению обнаружил, что в том, что касается использования человека для действия существует либо непонимание, либо суеверия или абсолютный идиотизм. Не было ни одной книги на тему того, как мы функционируем.
Образ себя и реальность
Фельденкрайз: У каждого человека есть впечатление о своей собственной манере говорить, ходить и держать себя, которая кажется личной и неизменной — единственно возможным способом — и человек идентифицирует себя с этим образом. Его оценка пространственных взаимоотношений и движений тела кажется врожденной и человек верит, что возможно изменить разве что их энергичность и силу. Но все важные для социальных отношений вещи приобретаются в результате длительного процесса обучения: человек учится ходить, говорить, видеть третье измерение в картине или фотографии. Только в результате случайных обстоятельств места рождения и окружения человек приобретает определенные движения, отношение, язык и так далее. Сложность изменения физических и умственных привычек частично обусловлена наследственностью и индивидуальностью, но главным образом необходимостью замещения уже сформированной привычки.
Сейчас будет интересным выполнить простое упражнение, чтобы вы могли на самом деле почувствовать состояния и возможности, которые я описываю.
Лягте на спину; умственно методично просканируйте все свое тело. Вы обнаружите, что можете сконцентировать внимание на определенных частях тела более легко, чем на других, и что вы обычно теряете осознавание этих «некоторых» частей во время действия.
В действительности, некоторые части почти никогда не появляются в образе себя во время действия.
Например, закройте глаза и попробуйте показать ширину вашего рта указательными пальцами перед собой. Обычное дело, когда при такой операции ошибка в большую или меньшую сторону составляет 300 процентов.
Закрыв глаза, попробуйте руками показать толщину вашей грудной клетки: сначала одна рука впереди, другая ближе к вам; затем обе руки рядом перед собой; и наконец, обе руки вертикально — одна над другой. Вы удивитесь тому, что ваша оценка изменяется в зависимости от положения рук и в каждой из попыток у вас различные результаты. Разница может достигать ста процентов.
Когда эта разница между образом себя и объективными (или «реальными») фактами составляет сто процентов, поведение такой части тела в общем дефектно.
К примеру: тот, кто удерживает свою грудную клетку в позиции чрезмерного выдоха обнаружит, что в соответствии с его образом себя грудная клетка в два или три раза толще, чем на самом деле. Характерно и обратное: тот, кто удерживает положение глубокого вдоха, в своем образе себя недооценивает толщину грудной клетки.
Детальное обследование всего тела — в частности, тазовой и генитально-анальной зоны — преподнесет еще большие сюрпризы.
Если человек будет думать о своей привычной манере действовать как альтернативе термину «образ себя», то поймет насколько сложно действительно хорошо выполнить конкретное действие. Привычная конфигурация «образа себя» до определенной степени вынужденна; человек не мог бы действовать по-другому. Он заменяет привычное действие на предлагаемое упражнение без осознания того, что он делает не то, что хотел бы.
Поэтому сложность состоит не столько в привязке к определенной привычке, но в порядке, в котором формировались паттерны, которые по сути появляются у нас в результате случайных влияний.
В этом случае возникает вопрос: возможно ли так изменить конфигурацию тела, что новые способы действия, определяемые сознательным выбором, стали бы полностью личными, как и те, что были приобретены ранее, не принимая во внимание предыдущий опыт человека?
Важно понять, что я имею в виду не просто замену одного действия другим (что было бы «статичным»), но и изменения способа действия, достигаемое посредством «динамической» активности в целом.
Движение и осанка
Фельденкрайз: Можете ли вы дать определение хорошему движению?
Шехнер: Нет, за исключением того, что на сцене я могу назвать хорошим движением такое, которое соответствует роли; но гораздо легче распознать плохое движение, чем сказать, что хорошего в хорошем движении.
Фельденкрайз: Да, но когда вы говорите, что движение должно соответствовать роли, вы не предлагаете определение, а вы не можете научить людей хорошему движению исходя из приблизительных представлений о том, что же это такое.
Шехнер: Что такое хорошее движение?
Фельденкрайз: Хорошее движение более сложно, чем кажется на первый взгляд. Во-первых, оно должно быть обратимо. Например, если я делаю движение своей рукой, оно может быть названо хорошим, сознательным, четким и намеренным, если я могу в любой точке траектории остановить, обратить движение, продолжить или изменить его на какое-либо другое.
Шехнер: И вы считаете, что базовое определение хорошей игры [актера] это обратимость движения?
Фельденкрайз: Не только движения тела, но всего действия. Актер должен иметь возможность прекратить, начать снова или сделать что-то еще. Только тогда он может играть десять вечеров, один за другим, и играть одно и то же. Обратимость это одна из частей.
Следующая важная вещь заключается в том, что тело должно находиться в состоянии, в котором оно может начать движение без предварительных приготовлений. Например, представим, что обычно я стою с широко расставленными ногами. В этом случае у меня есть стабильность, но я не могу начать ходьбу без того, чтобы для начала полностью изменить положение ног. И хотя это по определению «лучшая» осанка, я не могу двинуться вперед или назад. Это крайний случай плохой осанки.
Теперь, если я встану с одной ногой впереди и согнутой спиной, конечно я могу пойти вперед и назад. Но если кто-нибудь попросит меня подпрыгнуть, я не смогу сделать этого без изменения положения тела.
Но если я буду стоять так, чтобы без предварительных движений встать, согнуться, двинуться вперед, назад, вправо, влево или повернуться вокруг своей оси, тогда элементарные требования хорошей осанки будут выполнены.
Это также относится к голосу и дыханию.
Шехнер: То есть когда вы говорите о движении, вы работаете с голосом, дыханием, движение, глазами, ушами — со всем телом. Вы при этом работаете и со всей психикой.
Фельденкрайз: Именно так. Они являются целым. Я работаю с человеческим организмом.
Сознание и перерождение через обратимость
Шехнер: Подразумевается ли, что осознавание всегда присутствует при наличии обратимости действия?
Фельденкрайз: Да. Конечно, когда вы полностью осознаете движение, вы можете изменить мощность, скорость , ритм и интонацию. Действие может быть на основе рефлекса, бессознательное, автоматическое, или полностью сознательное и осознанное. Приобретение нового способа действия требует осознавания в результате онтогенеза или индивидуального обучения.
Когда обучение завершено, действие может стать автоматическим или даже бессознательным. Действие, приобретенное в результате филогенеза, является рефлекторным. То есть «сознание» или «осознавание» не имеют смысла, кроме как в качестве описания или характеристики действия.
Шехнер: Как осознавание соотносится с образом себя?
Фельденкрайз: Актер, который не чувствует изменений положения относительно партнеров, не имеет пространственного осознавания — он никогда не может произнести свою реплику. Он ждет, пока другой актер остановится и тогда говорит свою часть.
Шехнер: Актер, играющий роль, находится в других отношениях с образом тела, нежели человек в течение своей обычной жизни. Он воплощает чей-то другой образ тела. И в каком-то смысле он должен знать его заранее, и одновременно он должен быть в этом спонтанным. Могу ли я спросить вас, как данная работа может помочь актеру, играющему Дон Жуана или Гамлета?
Фельденкрайз: Он должен быть научен способности играть и одновременно проверять, как соответствующее действие проявляется в реальности, что оно означает. Он должен уметь сыграть не только Гамлета, но даже женщину.
Шехнер: Почему осознавание увеличивает способность актера устанавливать отношения с другим актером?
Фельденкрайз: Это помогает актеру слушать другого человека.
Шехнер: Как вы преподаете осознавание?
Фельденкрайз: Наше первое осознавание внешнего мира происходит за счет рта. Большинство людей осознают свой рот, губы и языки более чем любую другую часть тела. Осознавание других частей тела в нашей культуре это вопрос случая. Например, некоторые люди абсолютно не осознают свои уши и слух. Проблема не столько в том, что они не слышат, но они не осознают взаимоотношения ушей и рта, слуха и речи. Из-за этого, когда они слышат свой голос в первый раз, они очень удивлены, потому что они никогда не слышали себя.
Ключевая работа заключается в использовании осознавания во время действия, т.е. способности устанавливать контакт с собственным скелетом, мышцами и окружением практически одновременно. Это не расслабление, так как настоящая релаксация может поддерживаться только, если вы ничего не делаете. Цель состоит в здоровом, мощном, легком и доставляющем удовольствие усилии (эвтонии). Уменьшение напряжения необходимо, потому что эффективное движение усилий не требует. Неэффективность ощущается как напряжение и не дает человеку сделать больше и лучше.
Эвтония или эутония (греч.) может быть переведан как «сбалансированный тонус». Герда Александер (1908-1994) назвала свой подход к саморазвитию «Эвтония». Она описывала его как «тонус, постоянно адаптирующийся к состоянию или активности в данный момент», аналогично тому как Фельденкрайз использует этот термин здесь и дальше в интервью. Фельденкрайз хорошо знал Герду. Эти два подхода имеют много сходного, и Фельденкрайз определенно берет от Александер использование этого термина.
Постепенное уменьшение бесполезных напряжений необходимо для того, чтобы увеличить кинестетическую сенситивность, без которой человек не может стать саморегулирующимся.
Закон Фехнера-Вебера ясно показывает, что для определенного диапазона человеческих ощущений, различие в стимуле (S), который вызывает наименьшую возможную разницу ощущений (So), всегда находится в одинаковом соотношении со стимулом.
Проще говоря, если вы несете на спине пианино и на пианино приземляется муха, вы не сможете почувствовать дополнительный вес. Но если на него сядет большая собака, вы можете это заметить. Вопрос состоит в том, какой вес следует добавить или убрать, чтобы вы смогли почувствовать изменение?
Шехнер: Пропорция всегда остается одной и той же.
Фельденкрайз: Да, для кинестетических ощущений, ощущения веса, это около одной сороковой. Так что вы видите, если вы хотите заметить разницу (почувствовать муху), вы должны уменьшить величину стимула (и переносить что-либо более легкое, чем пианино). Именно поэтому я прошу учеников лежать на полу. До тех пор, пока мышечное напряжение не уменьшится, они не смогут почувствовать какие-либо изменения.
Если вы внимательно выполните упражнения на исследование головы — погружение, подъем, медленный поворот, фокусируя внимание на пространственной ориентации и взаимоотношениях между различными частями левой стороны (головы и левого плеча, ключицы, позвоночника и т.д.) — вы обнаружите одинаковое изменение скрытого тонуса на всей левой стороне.
Следующие важные выводы можно сделать из этого:
-
Если две стороны симметрично принимают участие в движениях — подъеме и опускании головы — изменение тонуса, чувство комфорта и легкость контроля части тела испытываются только на стороне, где пространственные отношения четкие и осознанные. Обе части принимали участие, но только одна сторона изменилась под влиянием этих движений.
-
Изменение происходит где-то в центральной нервной системе, была затронута целиком только одна сторона — та, над которой мы работали.
-
Изменение не исчезает мгновенно, но может оставаться в течение нескольких часов или дней, в зависимости от четкости концепции пространственных отношений и мнемонического сохранения различий между двумя сторонами.
Важность того, что произошло в нервной системе, подчеркивается тем фактом, что человек может достичь того же эффекта на другой стороне преимущественно за счет умственной работы. Если первый результат был достигнут за полчаса или час, методическая концентрация на различиях в кинестетических ощущениях двух стороны — от пальцев до макушки — занимает только две или три минуты и полностью завершается, когда вы чувствуете равенство ощущений.
Возможно, самой главным является то, что не важно, насколько человек удовлетворен привычным положением головы или ступней до начала упражнений, в результате работы человек ощущает такой контраст ощущений, что это убеждает его в том, насколько его привычный образ себя далек от того, каким он мог бы быть.
Путем здравомыслящего выбора и соответствующих упражнений человек в конце концов убирает привычные ограничения в действиях. Механическое повторение действия не является ценным шагом в расширении образа и исследовании; это только напряжение мышц. Для того, чтобы упражнение приводило к развитию и уточнению образа себя, оно должно включать концентрацию на:
- Каждой части самого действия
- Что чувствуется во время действия
- Полном образе тела и влиянии действия на образ тела
Только при таком постоянном наблюдении и переоценке человек может прогрессировать к новым действиям, ориентации и регулировании.
Внимательное применение теории обратимости приводит к следующим результатам:
- Конфигурация и положение скелета становятся осознанными
- Скрытые напряжения всей мышечной структуры уменьшаются и выравниваются
- Уменьшаются прилагаемые усилия во всех сферах деятельности
- Упрощаются движения, что благоприятно сказывается на всех действиях
- Улучшается способность к ориентации
- Уменьшение усталости и как следствие — большая способность к работе и упорство
- Улучшение осанки и дыхания, как следствие общее улучшение здоровья и энергичности
- Улучшение координации во всех действиях
- Улучшение обучения во всех областях, физических или умственных
- Более глубокое понимание себя